Признаться честно, не завидую я тем, кто выходит на борцовский ковер, имея в оппонентах Ибрагима Саидова. Уроженец Дагестана, принесший год назад нашей стране бронзу в вольной борьбе на Олимпийских играх в Рио, смотрит на оппонента немигающе–испепеляющим взглядом, словно бы предупреждая: «Берегись, парень! Если не хочешь, чтобы тебя стерли в порошок, не стой у меня на пути». При этом в жизни этот 105–килограммовый богатырь со стальными мышцами — человек на редкость добродушный. Когда Ибрагим говорит о коллегах по борцовскому ремеслу и о гродненском обществе «Динамо», о тренере Жуматае Шубаеве и о друге Иване Тихоне, его взор теплеет. Особняком стоит семья, где подрастают трое (пока!) детишек. На ковре у него нет проблем — они возникают у тех, кто вступает с ним в поединок. И лишь одна тема заставляет несгибаемого олимпийского призера сокрушенно качать головой. Ее мы договорились коснуться в конце разговора...
— Слышал, что у вас накануне ответственных стартов зачастую случаются травмы. Правда, вымысел, преувеличение?
— Правда стопроцентная! Нередко повреждения настигают в самый неподходящий момент... Но я упрямый — их успешно преодолеваю. За неделю до первой схватки на Олимпиаде решил пробежать стометровку — подвернул ногу. Боролся на уколах. Сначала было тяжело, а потом ничего, втянулся. И накануне Игр в Рио–де–Жанейро натерпелся. То ребро травмировал, то локоть вдруг резко «выстрелил». К слову, это случилось на соревнованиях в Турции, когда боролся за олимпийскую лицензию. Потом около трех месяцев интенсивно лечился.
— Когда смотришь ваши поединки, четко осознаешь: вы скорее не боретесь — сражаетесь на ковре...
— Мой принцип таков: если занимаешься чем–то всерьез и от твоего успешного выступления зависит благополучие многих людей, ты должен отдать всего себя и выложиться на сто процентов. Не помогает? Тогда выкладывайся на 120...
— Трудным был переход из категории до 97 кг в супертяжелый вес (до 125 кг)?
— А вы как думаете? Конечно, непростым. Тренировался по четыре–шесть часов в день, порой с утра не было сил подняться. Но как там говорится? Искусство требует жертв.
— С «боевым весом» 104 кг вы были самым «воздушным» в Рио. Не было смысла «плюсануть» какой–нибудь пудик веса и догнать массу, скажем, до 120?..
— В принципе, можно было. Но это был бы... э–э... как это правильно сказать? Неправильный вес. Он не давал бы силу.
— На Олимпиаду вы попали, буквально вскочив в последний вагон уходящего поезда...
— Да–да, примерно так и было. Должен был ехать, пройдя все критерии отбора, Юсуп Джалилов. Однако его дисквалифицировали за применение допинга, и я получил свой шанс. Воспользовался им, успешно выступив на турнире в Турции.
— Вот хоть убейте, никак не пойму: зачем тяжеловесу на жаре бежать стометровку?..
— А я отвечу, постараясь аргументировать. В фундамент успешного выступления в каждом без исключения виде спорта заложены силовые и скоростные составляющие. Поэтому все бегут: и большие, и малыши.
— «Динамо» тоже бежит?
— А–а, вот вы о чем... Да, сейчас борюсь за гродненских динамовцев. Председатель областной организационной структуры Вадим Синявский и его заместитель Андрей Козич всегда на связи, всегда готовы протянуть мне руку помощи. Прихожу к выводу, что у меня вообще сейчас две родины. Одна — это село Кокрек, что в Хасавюртовском районе Дагестана. Там я родился и вырос. А вторая — Беларусь, где в меня поверили и дали шанс проявить себя, продемонстрировать лучшие качества. Очень полюбил Гродно, его чистоту, старые кварталы, парки, скверы и аллеи. Тянет меня сюда. Хотел бы осесть здесь навсегда. Когда закончу, буду тренером. Но до этого еще, надеюсь, долго. Еще на ковре не сказал своего последнего слова.
— Легко было привыкнуть аварцу к нашим обычаям?
— А что тут привыкать? Будь человеком, веди себя по–людски и уважай окружающих. И к тебе тогда так же станут относиться. Правда, тяжело было привыкнуть к именам–отчествам. Скажем, Поликарп Феофанович или Здислав Брониславович... Но ведь и я Ибрагим Магомедсаидович. Тоже язык можно сломать, пока с непривычки правильно выговоришь.
— Ибрагим, в Беларуси у вас, к счастью, все получилось. Что не вышло в России? Говорят, семь долгих лет вам не давали шанса проявить себя в сборной... Кто конкретно за этим стоит? Приведете какой–то пример?
— Ай, не хочу! Уже отболело, но столько нервов спалил... Есть такое слово «лобби», понимаете? И больше на эту тему распространяться не хочу. И все–таки обидно до слез — семь лет не проигрывал на ковре ни единой схватки, а на чемпионат мира и Олимпиаду ездили другие. Вот разве это справедливо?! Столько времени зря потерял...
— Ничего, 32 года для супертяжей отнюдь не критический возраст. Долго ли еще собираетесь выступать? Цели? Планы?
— Ну до Олимпиады 2020 года в Токио точно дотяну. И постараюсь там превзойти «бронзовый» результат. Для Беларуси, конечно. Много здесь хороших людей! Я благодарен здесь многим — и тренеру моему гродненскому Жуматаю Шубаеву благодарен, и председателю областной федерации борьбы Вячеславу Максимовичу. Приняли меня здесь как родного.
— После Олимпиады–2016 быстро залечили старые болячки? Отдохнули?
— Да, олимпийская медаль добавила настроения. А на чествовании гродненских олимпийцев у губернатора профсоюзы торжественно вручили мне путевку в санаторий. Вот там и восстановился, набрался сил. Теперь вот наступает напряженный период: сборы в Армении, в Польше, потом в Стайках.
— Ибрагим, вы многодетный отец, растите девочку и двоих мальчиков. Не думаете о пополнении?
— Уже... Ждем с супругой четвертого ребенка. Он должен родиться летом. Вот только... Одна–единственная, но такая важная проблема не дает стопроцентно сосредоточиться на борьбе. Озвучить ее?..
— Конечно!
— Никак не можем решить квартирный вопрос. Поэтому я живу в рабочем общежитии швейной фабрики «Динамо–Програм» на улице Лизы Чайкиной в Гродно, а жена с детьми — у моей мамы в Хасавюртовском районе Дагестана. Расстояние в три тысячи километров с любимыми людьми, как вы сами понимаете, не способствует поднятию настроения.
ИСТОЧНИК: официальный сайт редакции газеты "Советская Белоруссия"